Особое место, для детей с диабетом и их родителей.
Кто туда попал хоть однажды, думаю имеет ряд воспоминаний, по большей части грустных. Врачи должны делать свою работу. И тут нет места сантиментам.

Когда то, я работала совсем рядом с этим зданием. Тогда оно для меня было именно здание, из красного кирпича, не больше не меньше.
После работы мы с коллегами иногда ходили в парк, который не далеко и путь лежал именно через Раухфуса.
Помню, был вечер, лето и здание создавало впечатление нежилого.

Да, я была поистине счастливым ребёнком. Родится в Ленинграде и не знать ни одной Больницы. И вот в 30 лет я узнала первую, после род дома.

Впервые приехав по скорой, в шоке от происходящего, я была как в тумане.
Когда из реанимации мы перешли на отделение, за окном были первые дни декабря. Питер, такой родной с его моросью и тучами, из окна больницы напоминал черно белый фильм. Жизнь остановилась. Бессонные ночи, ребёнок может спать только на руках и только вертикально. Много непонятной информации, ребёнок не хочет есть и не может ходить.
Отрицание всего сладкого в моем понимании, слово сладкая доченька резко меняет смысл. Родственники, как на зло несут мне конфеты.
Ты ненавидишь дату постановки диагноза, она делит жизнь на до и после. Спустя год приходит новое осознание, что это дата спасения, но не тогда.

Уколы, как невыносимо их делать. Когда в прошлом ты падала в обморок при виде чужой крови.

Школа диабета, врач пытается до тебя достучатся и говорит: «Мамочка вы тут 3-й день, АУ!, как работают инсулины?»
А тебе эти названия то не выучить, не то что схему их работы.
В Раухфуса начинаешь ценить простой тазик, возможность сходить в туалет и главное достигнутые цели, сахар крови в норме.
Ты наедине со своими мыслями. Даже если родственники поддерживают.
Кто то бегает по церквям, другие ищут связи и просят звонить врачам эндокринного отделения, отвлекая их от работы. Третьи звонят в Израиль или находят шарлатанов с травами.
Помню пап в коридорах, эти скупые мужские слёзы.
Большинство детей испытывают сильное чувство голода, а родители безысходность.

Принять диагноз как факт.
Он уже случился и обратной дороги нет. Да, эти слова мне сказал через три месяца врач. Но тогда я их принять не могла. Звучали они дословно так: самое страшное уже случилось.
Чем раньше вы сможете начать смотреть иначе, тем лучше.
Врач, видя мое состояние, посоветовала пообщаться с более опытными. И обратила мое внимание на конкретную маму.

Она шла мне на встречу, и светилась счастьем и улыбкой.

В тот момент, я подумала она не в своём уме. И тем не менее я пошла с ней пообщаться.
Она мне подсказала специализированные аптеки в нашем городе и группу в контакте.
Меня охватывал панический страх, о возвращении домой, я спрашивала у нее, что нужно сразу после выписки дома. Я все записывала.

Так пролетело 3 недели.
На носу был Новый год. Инсулины нам не подходили, но по нормам мы своё отлежали.
Мама моя помогла быстро оформить документы на инвалидность, но из за праздников, получать по рецептам , мы могли только почти месяц спустя.

Я четко помню последнюю фотографию ВКонтакте до диабета. Потом я фотографироваться стала почти полгода спустя. Обожаю фотографии, но тогда, это был мой протест, уход в себя в связи с происходящим.
Моя Сестра на год сняла крест, да и я тоже. Наверное, люди, которые были далеки от Бога, идут к нему в трудную минуту. А те, кто были близки, делятся на 2 части.

Прошло три месяца и я полностью осознала, что менять инсулин необходимо. Нашим соседям по палате, их все же сменили сразу. И они встретили Новый год в Раухфуса.
Я не решилась по этому вопросу ехать к ним. И записалась в другую больницу. К сожалению, там все пошло не так. Врачи не справились с помпой плюс 2 вируса там подхватили итог кетоацедоз.
В тот момент я им сказала , что готова бежать от них но только в другую больницу.
Написав мифический диагноз, нас переводят в Инфекционное Раухфуса.
Боже, как же мне было плевать, что мне скажет там заведующая. Да первая

Встреча была не самая радужная. Но потом, изучив выписку, стало понятно, что не все так, как было преподнесено изначально.

Температура под 40, сахара 30, Канюли 9 мм конечно загибались на 2х летнем ребёнке. Сделана без причин флюорография.
Написан диагноз гнойная ангина, иначе б нас просто не имели права передать в другую больницу. Капельницу, клизму и витамин В12 там делать отказывались.
В Раухфуса мы быстро пошли на поправку.
Перевелись на отделение. Поняли, что и в инфекционном не страшно. Встали на помпу. К моменту помпы, мы как раз обзавелись мониторингом Либра. Я была уже более-менее информирована. И нас выписали спустя 5 дней.

Раухфуса, как много в этом слове.
Да, диабетики со стажем более 20 лет, не так радужно вспоминают это место.
Конечно, режим как в армии, без родителей. Сахар определяли по кипяченой моче.

Впервые с ротовирусом, с температурой и рвотой мы поехали в Инфекционное Раухфуса. Восстановились на следующий день. Врач посоветовала написать отказ и ехать домой. В тот день в метро Санкт Петербурга был теракт. Город как вымер. Такси нахватало. Что б выйти из инфекционного отделения надо пройти довольно большой путь через подвалы.
С вещами и ребёнком, это тот ещё марафон. На часах первый час ночи. Врачам надо закрыть документы, остаёмся мы на балансе или нет.
И тут нас удачно берет такси. Пройдя лабиринт. Мы с радостью едем домой. Рядом женщина не знает, как ей добраться до дома. Оказалось, нам относительно по пути. Водитель не против. И в эти минуты чувствуешь, что мир не без добрых людей и есть место хорошему случаю.

Раухфуса: наш дом родной. И мы ещё вернёмся к тебе ни раз в трудную минуту, до 18 лет.
Дневной стационар, помогает нам в контроле здоровья уже 5 лет. В нем прекрасные врачи. Которые любят свою работу. Проводят школу диабета, для детей и родителей.
Пусть у вас все будет хорошо!

Не то золото, что блестит.
Не тот вам поможет, кто только улыбается.
Включить нового себя.
Взять себя в руки.
Диабет не для глупых, иначе не выжить.
То что ты упустил в школе, наверстаешь с лихвой. Что бы жить счастливо.